Нигде нет такого равенства, какое существует
на подводной лодке, где все или побеждают, или погибают.
М. И. Гаджиев
В преддверии Дня подводников, который 19 марта отмечают в нашей стране, давайте вспомним моряков подводного флота, которые, пусть и недолго, несли свою службу в нашем городе и оставили огромный след и добрую память в истории военной Находки. Каждый подводник достоин того, чтоб о нем знали и подрастающее поколение, и взрослые, писали книги и снимали фильмы.
Одним из тех, кто стоял у истоков создания подводного флота нашей страны был командир подводных лодок, Герой Советского Союза, Николай Павлович Египко.
на подводной лодке, где все или побеждают, или погибают.
М. И. Гаджиев
В преддверии Дня подводников, который 19 марта отмечают в нашей стране, давайте вспомним моряков подводного флота, которые, пусть и недолго, несли свою службу в нашем городе и оставили огромный след и добрую память в истории военной Находки. Каждый подводник достоин того, чтоб о нем знали и подрастающее поколение, и взрослые, писали книги и снимали фильмы.
Одним из тех, кто стоял у истоков создания подводного флота нашей страны был командир подводных лодок, Герой Советского Союза, Николай Павлович Египко.
Молодые годы
Николай Павлович Египко родился 9 ноября 1903г. в г. Николаеве, что на реке Буг, в большой рабочей семье – мать, отец, пятеро братьев и три сестры. После окончания школы, Николай, как и его отец, работал на знаменитом судостроительном заводе им Марти. Будучи совсем еще мальчишкой, участвовал в Гражданской войне, стараясь не отстать от старших братьев, по совету отца ушедших в Красную армию. Николай поступил добровольцем в 1-ю батарею Николаевского артиллерийского дивизиона полевым телефонистом. Потом был конным разведчиком и участвовал в боях против армии Деникина. Был ранен, попал в плен к белоказакам, чудом избежал расстрела, проявив не только смелость, но и завидное хладнокровие. Когда юноша добрался до родного Николаева, оказалось, что в городе белые и жить пришлось нелегально. Ранение усугубилось дорогой, и он чуть не потерял ногу.
В городе Египко участвовал в подпольной работе: распространял листовки, нелегальную литературу, выступал перед донскими казаками. Работал с комсомольцами, но комсомольцем не стал. В своих мемуарах он вспоминает такую забавную историю: «Я работал в то время на судостроительном заводе имени А.Марти, и когда принимали в комсомол группу рабочих, то при обсуждении моей кандидатуры одна из участниц собрания сказала, что я умываюсь «духовитым» мылом и поэтому не готов к вступлению в такую организацию как комсомол. И я не был принят, но дружбу с комсомольцами не прервал».
После освобождения родного города, Николай еще некоторое время воевал вместе с братом, а потом, по его настоянию, как не подлежащий демобилизации, уволился из части и вернулся домой.
На флоте Николай Павлович с 1925г., служил на Черном и Балтийском морях, после чего был направлен на учебу в Военно-морское училище им. Фрунзе, которое окончил в 1931г. Окончательно Николай Павлович определил свою флотскую специальность, окончив командные классы при Учебном отряде подводного плавания в Ленинграде.
На Тихом океане
По своей натуре Николай Петрович был человеком активным, экспериментатором, новатором, не боявшимся рисковать и брать на себя ответственность. Не удивительно, что место службы ему выпало на Тихом океане, где как раз начинали происходить важные для нашего флота события. Там, по сути, начал создаваться Тихоокеанский флот, в том числе и подводный. Требовались молодые, дерзкие, знающие, смелые люди, каковым и зарекомендовал себя Николай Павлович Египко.
Находка – универсальный незамерзающий глубоководный порт Тихоокеанского побережья России, позволяющий осуществлять круглогодичную навигацию. Не удивительно, что с такими данными тихая, уединенная, хорошо закрытая бухта привлекла внимание и была выбрана для дислокации Первого дивизиона подводных лодок.
Николай Павлович Египко начал свою службу на Тихом океане в должности помощника командира подводной лодки типа «Лещ» (она же Щ – 102) Серафима Чурсина, опытного моряка, у которого Египко мог многому научился. Именно лодка Чурсина в 1934г. совершила первое полное автономное плавание. На «Леще» Николай Павлович, первым в советском флоте, приобрел опыт подледного плавания, и вскоре это сыграло свою роль.
Самое уязвимое место флотов всех стран – автономка. Дизельные субмарины того времени вообще не отличались ни существенной дальностью плавания, ни способностью находиться долгое время вдали от баз. К этому времени относится начало серийного выпуска новых подлодок типа «Щука». Они могли находиться вне родной гавани 20 суток, уходя на 2960 миль в надводном положении и преодолевая до 100 миль в подводном. Это были самые многочисленные среди советских средних подлодок, поэтому начинать эксперименты с увеличением автономности плавания решено было именно с них.
Вот на такую лодку «Щ-117» и был назначен командиром Николай Павлович Египко. Это изначально была непростая задача: поход с превышением предельной автономности потребовал от экипажа Щ-117 освоения особых навыков. Например, им первыми на всем советском подводном флоте пришлось научиться принимать топливо не только в штатные топливные цистерны, но и в специально подготовленные цистерны главного балласта. Обеспечить экипаж продовольствием на длительное время также было непросто. Но вот все подготовительные работы были закончены. 11 января 1936 г. подводная лодка «Щ – 117» отправилась в поход.
После двадцати дней пребывания в море, лодку посетил командир бригады Георгий Никитич Холостяков, прилетевший на позицию на гидросамолете. Его встретил подтянутый, уверенный в себе экипаж, и просьба о продлении «автономки» нашла у Холостякова, командира решительного и рискового, полную поддержку и одобрение. В итоге, Щ-117 возвратилась из своего рекордного плавания 20 февраля 1936 года, проведя в открытом море ровно сорок суток – столько, сколько никто прежде не выдерживал вдали от родной гавани. Встречали их, как героев, каковыми они и были. Это был впечатляюший успех советского подводного флота! За подвиг весь экипаж «Щ-117» был награжден, став первым в мирное время полностью орденоносным экипажем советского Военно-Морского флота. Командир и комиссар получили ордена Красной Звезды, а остальные члены экипажа – ордена «Знак Почета». Экипаж подводной лодки «Щ-117», под командованием Николая Павловича Египко, поставленную задачу выполнил и перевыполнил.
За время этого трудного плавания, экипажу Николая Египко приходилось сталкиваться с нестандартными и опасными ситуациями, которыми так богато море. Кроме того, Египко был не из тех, кто ограничивается приказом и выполняет задачу только от и до, а и сам организовывает ситуации, в которых может оказаться подводная лодка в боевых условиях. Один такой рискованный эксперимент он описал в своих воспоминаниях: «Я пошел на определенный риск, до некоторой степени он был оправдан. Предельная глубина погружения корабля была 90 метров. И я решил на этой глубине произвести максимальное допустимое погружение. Я не мог этого делать без разрешения начальства и без соответствующей проверки всего корабля. Но этот эксперимент был необходим. Была объявлена боевая готовность и все, казалось, было предусмотрено. На подходе к 90 метрам раздался резкий интенсивный хлопок, как взрыв. Инстинктивно даю команду: «Полный ход на всплытие», а лодка продолжает проваливаться на глубину. Командую: «Самый полный вперед!» и «Продуть средние цистерны!». Произошла медленная эволюция к снижению темпов погружения. Мы находились на 100 метрах, при максимуме 90. Как потом выяснилось, причиной взрыва был отрыв части надстройки от интенсивно обжатого прочного корпуса. Командующий флотом за этот эксперимент с погружением объявил мне и выговор, и благодарность за то, что мы проявили смелость и разумный риск».
Это только один из примеров ежедневной работы экипажа лодки. А сколько человеческих жизней во время войны сохранил это рискованный довоенный эксперимент! Сколько лодок спаслись таким образом, затаившись на дне, пока педантичные немцы, выждав точно отмерянное лодке время, не уходили с позиции! Сколько раз лодки, объявленные в Германии потопленными, снова возникали на морских коммуникациях и продолжали бить фашистов.
Помимо смелых экспериментов, Николай Египко уделял особое внимание обучению экипажей. Каждый матрос на его лодке учился выполнять самые разные работы, самостоятельно решать самые разные задачи.
Командование советского ВМФ понимало, что пока еще советский надводный флот, по своим техническим возможностям, не может соперничать с британским. Поэтому ставку сделали на подводные лодки. Неслучайно к концу 1930-х годов именно Советский Союз имел самые мощные подводные силы.
Дон Северино де Морено
Вскоре в военной судьбе Египко произошел крутой поворот. В мае 1937г. он был отозван с учебы в Военно-Морской Академии им. К. Е. Ворошилова и направлен в Испанию, где произошел франкистский мятеж. Капитан II ранга Николай Петрович Египко принял участие в национально-освободительной войне испанского народа, чью трагедию воспринял, как свою собственную. Сначала он командовал подводной лодкой С-6, а после ее гибели во время налета вражеской авиации в порту Хихон, был назначен командиром ПЛ С-2 (она же С-4). Обстановка на лодке сложилась угрожающая, анархисты готовили мятеж. Но Египко вовремя был предупрежден об этом, и, поддержанный большинством матросов, сумел предотвратить бунт. С теплотой вспоминая экипаж С-2, он написал в своих мемуарах: «Постоянное общение с командой, походы в подводном и надводном положении, атаки, дела по обеспечению работоспособности корабельного оборудования и просто беседы сдружили меня с матросами. Личный состав команды стал с большей симпатией относиться ко мне. Мы говорили на разных языках, но цель была единой — борьба за свободу и демократию против фашизма. Это нас объединяло. Трагедия, переживаемая испанским народом, стала и моей. Команда это почувствовала и способствовала созданию единого коллектива корабля».
Задачи подводной лодки С-2 нарастали, как снежный ком. Выяснилось, что в окруженном Сантандере оставался наш генералитет в составе десяти человек, руководивший обороной города до последней минуты. Обстановка там была очень напряженной: Интенсивные атаки авиации, стрельба на берегу и единственная оставшаяся от республиканских сил подводная лодка – С-2. Снова вспоминает Египко: «Когда на берегу появились наши советники — десять русских и несколько республиканских военачальников, забрал их и разместил всех на корабле. В числе десяти человек был полковник Р. Я. Малиновский. Впоследствии он был министром обороны СССР. Я несколько раз приходил к нему на прием, и мы вспоминали испанские события».
Вскоре к Николаю Павловичу обратились члены ЦК Компартии Испании с просьбой спасти государственные ценности. И снова Николай Павлович вспоминает: «… на подводной лодке нельзя было надеяться на весь личный состав, я решил загрузить свою каюту и поставить вооруженную охрану из верных матросов. Драгоценности на 15 миллионов песет и документы привезли на грузовике и разместили в моей каюте, забив ее полностью…»
Вся республиканская Испания с восхищением следила за этим дерзким переходом через Гибралтар лодки С-2 под командованием Дона Северино де Морено. Под этим именем Египко был известен в Испании.
В окружении подводных и надводных кораблей противника, при постоянных авианалетах, без компасов, акустики и перископов, да еще с таким ценным грузом на борту, операция завершилась успешно. В ночь с 24 на 25 августа 1937 года ПЛ С-2 благополучно прибыли в Хихон.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 февраля 1939г. за образцовое выполнение специальных заданий правительства по укреплению оборонной мощи Советского Союза и за проявленное геройство капитану II ранга Египко Н. П. присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
Так, в Испании, Николай Павлович впервые лицом к лицу столкнулся с фашизмом. А скоро и Советскому Союзу предстояло встретиться и сражаться с ним.
Военные будни
По возвращении из Испании, Египко был назначен командиром 2-ой бригады подводных лодок Черноморского флота, попутно закончив обучение в Академии, прерванное войной в Испании. Перспективный и опытный командир был востребован на любом флоте. И вскоре он уже возглавил бригаду подводных лодок на Балтике, в составе которой участвовал в недолгой, но кровопролитной советско-финской войне.
В 1941г. Николай Египко получил чин капитана I ранга и в этом звании встретил Великую Отечественную войну.
Судьба уготовила ему участие в несчастном для нас Таллинском переходе. Таллинский прорыв - это героизм советских воинов, но также и самая крупная в истории морская катастрофа. Это была невероятная по сложности и потерям операция. 28-29 августа 1941 года 225 кораблей и судов Краснознамённого Балтийского флота вырвались из окруженного фашистами Таллина в Кронштадт, через воды, под завязку напичканные минами, которые сами моряки называли «супом с клецками». Непротраленное минное поле, что может быть страшнее и опасней… Корабли и лодки начали взрываться уже через час после выхода. Лодка, на которой шел Николай Египко, тоже подорвалась на мине и сразу же затонула. Взрывом его контузило и выбросило с мостика в море, где в бессознательном состоянии его подобрал спасательный катер.
С октября 1941 г. по февраль 1943 г. Николай Павлович был назначен военным наблюдателем в аппарат нашего атташе в Великобританию. На этом посту он сделал много полезного, изучая новейшие средства оружия и техники британского флота. Когда Николая Петровича назначили на эту должность, нарком Военно-Морского флота Николай Герасимович Кузнецов, в личной беседе с Египко, просил обращать особое внимание на технические новинки союзников, в частности, английского флота. Его интерес к этой теме был замечен, и к нему приставили офицера. Так, для наблюдения. В своих воспоминаниях Николай Петрович вспоминает один интересный, и даже забавный случай, как он осматривал арсенал английской военно-морской базы Розайт. В приоткрытую дверь он случайно увидел на столе полоски бездымного пороха, которого у нас еще не было. Со словами: «Вероятно, союзники не будут против…», он взял небольшой образец. Несчастный офицер, приставленный к нему, всю ночь не спал, в надежде вернуть образцы. Но Николай Павлович тоже был начеку. Так мы получили образец бездымного пороха, и тоже освоили его производство.
Н. П. Египко довелось лично участвовать в проводке северных конвоев, которые сопровождали караваны с военными и гуманитарными грузами для Советского Союза. В частности, трагическая история конвоя PQ-17 разворачивалась на его глазах. Египко находился на линкоре «Дюк оф Йорк» под флагом адмирала Тови. Как известно, корабли, охранявшие конвой PQ-17, бросили его. Много написано о судьбе этого каравана, а вот как ее описывал сам Египко: «История поражения конвоя PQ-17 напомнила мне наш Таллинский переход кораблей в Кронштадт. И в том, и в другом случае корабли основного охранения покидали тихоходные и плохо вооруженные корабли с грузами и людьми. Английский флот - из-за боязни крупных надводных кораблей немцев, в частности, линкора "Тирпиц", а у нас - из-за боязни потерять корабли боевого ядра флота и понести за это соответствующее наказание. Как конвой PQ-17, так и Таллинский переход остались черными пятнами в истории Великой Отечественной войны». Но советские корабли еще долго подбирали по морю выживших людей и корабли каравана PQ -17 и вели их в порт.
В 1943 г. из-за дипломатического конфликта между СССР и Великобританией, Египко отозвали на Родину. Николай Павлович закончил войну заместителем начальника отдела внешних сношений Вооруженных Сил.
После войны
Война закончилась, но и в мирной жизни судьба продолжала проверять Николая Павловича на прочность. В 1948 г. четырем советским адмиралам было предъявлено обвинение по сфабрикованным документам, и все они были преданы суду. От Николая Павловича требовали подписать обвинительное письмо против Николая Герасимовича Кузнецова. Египко категорически отказался. Отказ был чреват последствиями, которые не замедлили наступить: Египко был мгновенно снят с должности, и был дан приказ в 24 часовой срок освободить кабинет и квартиру. Боевой командир, опытный моряк, прошедший несколько войн, отважный человек – он и в мирной жизни проявил мужество – гражданское, а это порой труднее, чем в бою.
В 1955 г. Николай Павлович был назначен начальником Высшего военно-морского училища подводного плавания им. Ленинского комсомола в Ленинграде, где прослужил последние 12 лет. Теперь он передавал свой огромный морской и военный опыт новым поколениям моряков.
Хочется закончить свой рассказ о Николае Павловиче Египко словами одного из его последних учеников, Михаила Михайловича Богачева: «Адмирал был до мозга костей кастовым офицером, свято понимающим назначение офицера как носителя идеи государства. Вот на этих принципах он и строил весь воспитательный процесс будущих офицеров подплава. Наверно, вся жизнь человека строится на второстепенном, что, в конце концов, обретает смысл главного».
Адмирал флота, командир боевой подводной лодки, новатор флота, человек риска и отваги, военный советник и педагог, воспитавший не одно поколение моряков-подводников, кавалер множества советских и иностранных орденов, Герой Советского Союза - таким всегда будут вспоминать Николая Павловича Египко.
Николай Павлович Египко родился 9 ноября 1903г. в г. Николаеве, что на реке Буг, в большой рабочей семье – мать, отец, пятеро братьев и три сестры. После окончания школы, Николай, как и его отец, работал на знаменитом судостроительном заводе им Марти. Будучи совсем еще мальчишкой, участвовал в Гражданской войне, стараясь не отстать от старших братьев, по совету отца ушедших в Красную армию. Николай поступил добровольцем в 1-ю батарею Николаевского артиллерийского дивизиона полевым телефонистом. Потом был конным разведчиком и участвовал в боях против армии Деникина. Был ранен, попал в плен к белоказакам, чудом избежал расстрела, проявив не только смелость, но и завидное хладнокровие. Когда юноша добрался до родного Николаева, оказалось, что в городе белые и жить пришлось нелегально. Ранение усугубилось дорогой, и он чуть не потерял ногу.
В городе Египко участвовал в подпольной работе: распространял листовки, нелегальную литературу, выступал перед донскими казаками. Работал с комсомольцами, но комсомольцем не стал. В своих мемуарах он вспоминает такую забавную историю: «Я работал в то время на судостроительном заводе имени А.Марти, и когда принимали в комсомол группу рабочих, то при обсуждении моей кандидатуры одна из участниц собрания сказала, что я умываюсь «духовитым» мылом и поэтому не готов к вступлению в такую организацию как комсомол. И я не был принят, но дружбу с комсомольцами не прервал».
После освобождения родного города, Николай еще некоторое время воевал вместе с братом, а потом, по его настоянию, как не подлежащий демобилизации, уволился из части и вернулся домой.
На флоте Николай Павлович с 1925г., служил на Черном и Балтийском морях, после чего был направлен на учебу в Военно-морское училище им. Фрунзе, которое окончил в 1931г. Окончательно Николай Павлович определил свою флотскую специальность, окончив командные классы при Учебном отряде подводного плавания в Ленинграде.
На Тихом океане
По своей натуре Николай Петрович был человеком активным, экспериментатором, новатором, не боявшимся рисковать и брать на себя ответственность. Не удивительно, что место службы ему выпало на Тихом океане, где как раз начинали происходить важные для нашего флота события. Там, по сути, начал создаваться Тихоокеанский флот, в том числе и подводный. Требовались молодые, дерзкие, знающие, смелые люди, каковым и зарекомендовал себя Николай Павлович Египко.
Находка – универсальный незамерзающий глубоководный порт Тихоокеанского побережья России, позволяющий осуществлять круглогодичную навигацию. Не удивительно, что с такими данными тихая, уединенная, хорошо закрытая бухта привлекла внимание и была выбрана для дислокации Первого дивизиона подводных лодок.
Николай Павлович Египко начал свою службу на Тихом океане в должности помощника командира подводной лодки типа «Лещ» (она же Щ – 102) Серафима Чурсина, опытного моряка, у которого Египко мог многому научился. Именно лодка Чурсина в 1934г. совершила первое полное автономное плавание. На «Леще» Николай Павлович, первым в советском флоте, приобрел опыт подледного плавания, и вскоре это сыграло свою роль.
Самое уязвимое место флотов всех стран – автономка. Дизельные субмарины того времени вообще не отличались ни существенной дальностью плавания, ни способностью находиться долгое время вдали от баз. К этому времени относится начало серийного выпуска новых подлодок типа «Щука». Они могли находиться вне родной гавани 20 суток, уходя на 2960 миль в надводном положении и преодолевая до 100 миль в подводном. Это были самые многочисленные среди советских средних подлодок, поэтому начинать эксперименты с увеличением автономности плавания решено было именно с них.
Вот на такую лодку «Щ-117» и был назначен командиром Николай Павлович Египко. Это изначально была непростая задача: поход с превышением предельной автономности потребовал от экипажа Щ-117 освоения особых навыков. Например, им первыми на всем советском подводном флоте пришлось научиться принимать топливо не только в штатные топливные цистерны, но и в специально подготовленные цистерны главного балласта. Обеспечить экипаж продовольствием на длительное время также было непросто. Но вот все подготовительные работы были закончены. 11 января 1936 г. подводная лодка «Щ – 117» отправилась в поход.
После двадцати дней пребывания в море, лодку посетил командир бригады Георгий Никитич Холостяков, прилетевший на позицию на гидросамолете. Его встретил подтянутый, уверенный в себе экипаж, и просьба о продлении «автономки» нашла у Холостякова, командира решительного и рискового, полную поддержку и одобрение. В итоге, Щ-117 возвратилась из своего рекордного плавания 20 февраля 1936 года, проведя в открытом море ровно сорок суток – столько, сколько никто прежде не выдерживал вдали от родной гавани. Встречали их, как героев, каковыми они и были. Это был впечатляюший успех советского подводного флота! За подвиг весь экипаж «Щ-117» был награжден, став первым в мирное время полностью орденоносным экипажем советского Военно-Морского флота. Командир и комиссар получили ордена Красной Звезды, а остальные члены экипажа – ордена «Знак Почета». Экипаж подводной лодки «Щ-117», под командованием Николая Павловича Египко, поставленную задачу выполнил и перевыполнил.
За время этого трудного плавания, экипажу Николая Египко приходилось сталкиваться с нестандартными и опасными ситуациями, которыми так богато море. Кроме того, Египко был не из тех, кто ограничивается приказом и выполняет задачу только от и до, а и сам организовывает ситуации, в которых может оказаться подводная лодка в боевых условиях. Один такой рискованный эксперимент он описал в своих воспоминаниях: «Я пошел на определенный риск, до некоторой степени он был оправдан. Предельная глубина погружения корабля была 90 метров. И я решил на этой глубине произвести максимальное допустимое погружение. Я не мог этого делать без разрешения начальства и без соответствующей проверки всего корабля. Но этот эксперимент был необходим. Была объявлена боевая готовность и все, казалось, было предусмотрено. На подходе к 90 метрам раздался резкий интенсивный хлопок, как взрыв. Инстинктивно даю команду: «Полный ход на всплытие», а лодка продолжает проваливаться на глубину. Командую: «Самый полный вперед!» и «Продуть средние цистерны!». Произошла медленная эволюция к снижению темпов погружения. Мы находились на 100 метрах, при максимуме 90. Как потом выяснилось, причиной взрыва был отрыв части надстройки от интенсивно обжатого прочного корпуса. Командующий флотом за этот эксперимент с погружением объявил мне и выговор, и благодарность за то, что мы проявили смелость и разумный риск».
Это только один из примеров ежедневной работы экипажа лодки. А сколько человеческих жизней во время войны сохранил это рискованный довоенный эксперимент! Сколько лодок спаслись таким образом, затаившись на дне, пока педантичные немцы, выждав точно отмерянное лодке время, не уходили с позиции! Сколько раз лодки, объявленные в Германии потопленными, снова возникали на морских коммуникациях и продолжали бить фашистов.
Помимо смелых экспериментов, Николай Египко уделял особое внимание обучению экипажей. Каждый матрос на его лодке учился выполнять самые разные работы, самостоятельно решать самые разные задачи.
Командование советского ВМФ понимало, что пока еще советский надводный флот, по своим техническим возможностям, не может соперничать с британским. Поэтому ставку сделали на подводные лодки. Неслучайно к концу 1930-х годов именно Советский Союз имел самые мощные подводные силы.
Дон Северино де Морено
Вскоре в военной судьбе Египко произошел крутой поворот. В мае 1937г. он был отозван с учебы в Военно-Морской Академии им. К. Е. Ворошилова и направлен в Испанию, где произошел франкистский мятеж. Капитан II ранга Николай Петрович Египко принял участие в национально-освободительной войне испанского народа, чью трагедию воспринял, как свою собственную. Сначала он командовал подводной лодкой С-6, а после ее гибели во время налета вражеской авиации в порту Хихон, был назначен командиром ПЛ С-2 (она же С-4). Обстановка на лодке сложилась угрожающая, анархисты готовили мятеж. Но Египко вовремя был предупрежден об этом, и, поддержанный большинством матросов, сумел предотвратить бунт. С теплотой вспоминая экипаж С-2, он написал в своих мемуарах: «Постоянное общение с командой, походы в подводном и надводном положении, атаки, дела по обеспечению работоспособности корабельного оборудования и просто беседы сдружили меня с матросами. Личный состав команды стал с большей симпатией относиться ко мне. Мы говорили на разных языках, но цель была единой — борьба за свободу и демократию против фашизма. Это нас объединяло. Трагедия, переживаемая испанским народом, стала и моей. Команда это почувствовала и способствовала созданию единого коллектива корабля».
Задачи подводной лодки С-2 нарастали, как снежный ком. Выяснилось, что в окруженном Сантандере оставался наш генералитет в составе десяти человек, руководивший обороной города до последней минуты. Обстановка там была очень напряженной: Интенсивные атаки авиации, стрельба на берегу и единственная оставшаяся от республиканских сил подводная лодка – С-2. Снова вспоминает Египко: «Когда на берегу появились наши советники — десять русских и несколько республиканских военачальников, забрал их и разместил всех на корабле. В числе десяти человек был полковник Р. Я. Малиновский. Впоследствии он был министром обороны СССР. Я несколько раз приходил к нему на прием, и мы вспоминали испанские события».
Вскоре к Николаю Павловичу обратились члены ЦК Компартии Испании с просьбой спасти государственные ценности. И снова Николай Павлович вспоминает: «… на подводной лодке нельзя было надеяться на весь личный состав, я решил загрузить свою каюту и поставить вооруженную охрану из верных матросов. Драгоценности на 15 миллионов песет и документы привезли на грузовике и разместили в моей каюте, забив ее полностью…»
Вся республиканская Испания с восхищением следила за этим дерзким переходом через Гибралтар лодки С-2 под командованием Дона Северино де Морено. Под этим именем Египко был известен в Испании.
В окружении подводных и надводных кораблей противника, при постоянных авианалетах, без компасов, акустики и перископов, да еще с таким ценным грузом на борту, операция завершилась успешно. В ночь с 24 на 25 августа 1937 года ПЛ С-2 благополучно прибыли в Хихон.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 февраля 1939г. за образцовое выполнение специальных заданий правительства по укреплению оборонной мощи Советского Союза и за проявленное геройство капитану II ранга Египко Н. П. присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
Так, в Испании, Николай Павлович впервые лицом к лицу столкнулся с фашизмом. А скоро и Советскому Союзу предстояло встретиться и сражаться с ним.
Военные будни
По возвращении из Испании, Египко был назначен командиром 2-ой бригады подводных лодок Черноморского флота, попутно закончив обучение в Академии, прерванное войной в Испании. Перспективный и опытный командир был востребован на любом флоте. И вскоре он уже возглавил бригаду подводных лодок на Балтике, в составе которой участвовал в недолгой, но кровопролитной советско-финской войне.
В 1941г. Николай Египко получил чин капитана I ранга и в этом звании встретил Великую Отечественную войну.
Судьба уготовила ему участие в несчастном для нас Таллинском переходе. Таллинский прорыв - это героизм советских воинов, но также и самая крупная в истории морская катастрофа. Это была невероятная по сложности и потерям операция. 28-29 августа 1941 года 225 кораблей и судов Краснознамённого Балтийского флота вырвались из окруженного фашистами Таллина в Кронштадт, через воды, под завязку напичканные минами, которые сами моряки называли «супом с клецками». Непротраленное минное поле, что может быть страшнее и опасней… Корабли и лодки начали взрываться уже через час после выхода. Лодка, на которой шел Николай Египко, тоже подорвалась на мине и сразу же затонула. Взрывом его контузило и выбросило с мостика в море, где в бессознательном состоянии его подобрал спасательный катер.
С октября 1941 г. по февраль 1943 г. Николай Павлович был назначен военным наблюдателем в аппарат нашего атташе в Великобританию. На этом посту он сделал много полезного, изучая новейшие средства оружия и техники британского флота. Когда Николая Петровича назначили на эту должность, нарком Военно-Морского флота Николай Герасимович Кузнецов, в личной беседе с Египко, просил обращать особое внимание на технические новинки союзников, в частности, английского флота. Его интерес к этой теме был замечен, и к нему приставили офицера. Так, для наблюдения. В своих воспоминаниях Николай Петрович вспоминает один интересный, и даже забавный случай, как он осматривал арсенал английской военно-морской базы Розайт. В приоткрытую дверь он случайно увидел на столе полоски бездымного пороха, которого у нас еще не было. Со словами: «Вероятно, союзники не будут против…», он взял небольшой образец. Несчастный офицер, приставленный к нему, всю ночь не спал, в надежде вернуть образцы. Но Николай Павлович тоже был начеку. Так мы получили образец бездымного пороха, и тоже освоили его производство.
Н. П. Египко довелось лично участвовать в проводке северных конвоев, которые сопровождали караваны с военными и гуманитарными грузами для Советского Союза. В частности, трагическая история конвоя PQ-17 разворачивалась на его глазах. Египко находился на линкоре «Дюк оф Йорк» под флагом адмирала Тови. Как известно, корабли, охранявшие конвой PQ-17, бросили его. Много написано о судьбе этого каравана, а вот как ее описывал сам Египко: «История поражения конвоя PQ-17 напомнила мне наш Таллинский переход кораблей в Кронштадт. И в том, и в другом случае корабли основного охранения покидали тихоходные и плохо вооруженные корабли с грузами и людьми. Английский флот - из-за боязни крупных надводных кораблей немцев, в частности, линкора "Тирпиц", а у нас - из-за боязни потерять корабли боевого ядра флота и понести за это соответствующее наказание. Как конвой PQ-17, так и Таллинский переход остались черными пятнами в истории Великой Отечественной войны». Но советские корабли еще долго подбирали по морю выживших людей и корабли каравана PQ -17 и вели их в порт.
В 1943 г. из-за дипломатического конфликта между СССР и Великобританией, Египко отозвали на Родину. Николай Павлович закончил войну заместителем начальника отдела внешних сношений Вооруженных Сил.
После войны
Война закончилась, но и в мирной жизни судьба продолжала проверять Николая Павловича на прочность. В 1948 г. четырем советским адмиралам было предъявлено обвинение по сфабрикованным документам, и все они были преданы суду. От Николая Павловича требовали подписать обвинительное письмо против Николая Герасимовича Кузнецова. Египко категорически отказался. Отказ был чреват последствиями, которые не замедлили наступить: Египко был мгновенно снят с должности, и был дан приказ в 24 часовой срок освободить кабинет и квартиру. Боевой командир, опытный моряк, прошедший несколько войн, отважный человек – он и в мирной жизни проявил мужество – гражданское, а это порой труднее, чем в бою.
В 1955 г. Николай Павлович был назначен начальником Высшего военно-морского училища подводного плавания им. Ленинского комсомола в Ленинграде, где прослужил последние 12 лет. Теперь он передавал свой огромный морской и военный опыт новым поколениям моряков.
Хочется закончить свой рассказ о Николае Павловиче Египко словами одного из его последних учеников, Михаила Михайловича Богачева: «Адмирал был до мозга костей кастовым офицером, свято понимающим назначение офицера как носителя идеи государства. Вот на этих принципах он и строил весь воспитательный процесс будущих офицеров подплава. Наверно, вся жизнь человека строится на второстепенном, что, в конце концов, обретает смысл главного».
Адмирал флота, командир боевой подводной лодки, новатор флота, человек риска и отваги, военный советник и педагог, воспитавший не одно поколение моряков-подводников, кавалер множества советских и иностранных орденов, Герой Советского Союза - таким всегда будут вспоминать Николая Павловича Египко.